Иван Назаров: "Я даю показания. Аресты будут продолжаться".

Главный фигурант "игорного скандала", стоившего карьеры подмосковным прокурорам, дал эксклюзивное интервью "Известиям"

Это была почти конспиративная встреча.  Иван Назаров, невысокий молодой человек  c недельной щетиной, ждал нас в баре в районе метро "Бауманская".  Рядом с ним постоянно находилась охрана.  «После того что произошло, я реально боюсь за свою жизнь, — признается Назаров. — Меня выпустили из-под ареста, но я не чувствую, что свободен». После того как следствие изменило Ивану Назарову меру пресечения на подписку о невыезде, он согласился встретиться с  корреспондентом  «Известий».

— Иван, вас называют воротилой игорного бизнеса,  прокурорским "решальщиком", даже держателем прокурорского общака. Кто вы на самом деле?

— Я был одним из тех коммерсантов, которые платили. Я действительно занимался незаконной предпринимательской деятельностью. Но у меня не было подпольных казино. На момент задержания у меня было 15 игровых залов. Обычные залы игровых автоматов, которые существовали на каждом углу. Заметьте — на территории Московской области  на тот момент было около 300 игровых залов. А в Москве еще 500. Все, кто занимался этой незаконной деятельностью, платили и сотрудникам прокуратуры, и сотрудникам милиции. Мы — это небольшая часть бизнеса, с которого определенная группа людей постоянно требовала и получала деньги.

— Вы начали заниматься игорным бизнесом еще до его запрета?
— Я пришел в этот бизнес в 2004 году, работал менеджером игорного зала.

— Как повлиял запрет на вашу работу?

— Мы увидели, что игровые залы продолжали работать. Один из представителей силовиков вышел на меня и сказал: хотите продолжать работать — платите  деньги.

— Это был первый зампрокурора Московской области Александр Игнатенко?
— Нет, я не буду называть фамилии в интересах следствия. Могу сказать, что нам объявили: все платят и вы платите.

— А до запрета платили?
— Нет, не платили.

— Почему вы три месяца после ареста не давали показания, а  потом пошли на сотрудничество со следствием?
— Я боялся. Через адвокатов мне передавали угрозы со стороны сотрудников прокуратуры — если начну говорить, против меня будут возбуждены более тяжкие уголовные дела. В СИЗО мы узнали об убийстве Алексея Прилепского, водителя моего делового партнера Марата Мамыева.  Смерть Прилепского нас очень сильно напугала. Я не верил, что будут задержаны люди, которые требовали с нас деньги. Но в определенный момент решил снять камень с души и в конце апреля добровольно написал заявление руководителю Следственного комитета  России и начал давать показания. Рассказал про все схемы, как платили взятки сотрудникам прокуратуры и милиции. После этого начались задержания и аресты.

—  Сколько вам приносил игорный бизнес?
— Озвученные в СМИ суммы 10—15 млн долларов  в месяц слишком завышены. Могу сказать, что из тех денег, которые мы зарабатывали, 80%  уходило на взятки сотрудникам прокуратуры и милиции.

— Какая роль в схеме крышевания была у милиционеров из  Управления «К»?
—  Они сказали, что им известно о моем нелегальном бизнесе, и потребовали платить.

— Они вышли на вас через заместителя прокурора Москвы Александра Козлова?
— Я пока не буду раcкрывать схему. Скажу только, что они потребовали 75 тыс. долларов ежемесячно.

—  А бандиты на вас наезжали?
— Нет, была только одна группа, которая с нас требовала деньги.

 — А  если бы вы отказались?
— Могли бы нас закрыть или возбудить уголовные дела. Мы были на крючке. И с нас брали, брали.

— Кто устанавливал размер взяток, например, те 30 тыс. долларов, которые ежемесячно через посредников передавались районным прокурорам?
— И суммы, и требования были разные.

— Вы организовывали отдых сотрудников прокуратуры в Чехии, Италии, Франции, нанимали чартерные рейсы, чтобы вывезти прокуроров в Дубай?
— Они требовали оплатить билеты, но в Дубай на частных самолетах никто не летал. Были поездки, в которые я тоже был приглашен, но платил за все я. Кроме этого просили оплачивать проведение разного рода мероприятий, покупать подарки. Перед Новым годом аппетиты росли — говорили, что нужны дорогие часы, ручки.

— Вы дружили с этими прокурорами, у вас с ними был общий бизнес или вы стали жертвой их коррупционных интересов?
—  Сначала они заставили меня платить, а уже потом мы стали поддерживать дружеские отношения.

— Знакомы ли вы с Артемом Чайкой, сыном генпрокурора? В разгар игорного скандала его чуть ли не записали в фигуранты вашего дела...
— В интересах следствия я не буду это комментировать.

— А вы с Березовским знакомы? Есть фотографии, где вы отдыхаете на его яхте.
— Я не знаю Березовского. Мы с друзьями арендовали яхту на Средиземноморье, я не знал чью.

— В Красногорском районе Подмосковья прокурорам выделили участок леса с прудом под строительство коттеджей... это такой маленький рай для силовиков?
— Про кооператив «Силанс» я все знаю, потому что сам купил там участок.

— На одном из допросов вы сообщили, что участок принадлежит заместителю генерального прокурора Виктору Гриню...
— Давайте обойдемся без фамилий. Я продолжаю давать показания на эту тему.

— А вы оплачивали строительство прокурорских домов, посадку пихт, обустройство бассейна и бани?
— Дома я никому не строил, но определенные работы по благоустройству территории проводил.

—  У меня есть план участков в поселке. На нем фамилии — Игнатенко, Мохов, Гринь, Чайка. Говорят, что они написаны рукой Игнатенко, вы узнаете его почерк?
— Нет, не узнаю.

— А Чайке и Гриню там выделялись участки?
— Я промолчу.

— Кроме игорного, у вас есть другой бизнес?

— Есть легальный ресторанный бизнес. Но с некоторых ресторанов тоже требовали деньги. Сейчас, после того, как я начал давать показания, рестораны стали подвергаться регулярным проверкам. Я боюсь и за жизнь, и за бизнес. Но не собираюсь уезжать из этой страны.

— Когда вас задержали в "Шереметьево" в феврале этого года, вы собирались бежать в Испанию?
— Нет, я собирался на два дня на Украину. У меня были билеты туда и обратно. Я и сейчас не собираюсь никуда скрываться. Расследование продолжается. Надеюсь, что следствие доведет дело до логического конца. Я продолжаю давать показания — в них  фамилии других сотрудников прокуратуры, милиции и их покровителей. Я вижу, что следствие работает, и думаю, что аресты будут продолжаться.